27 марта – исполнилось 40 лет со дня гибели первого космонавта планеты Юрия Гагарина и находившегося вместе с ним в кабине разбившегося самолета-спарки МиГ-15УТИ Владимира Серегина. В свое время результаты работы правительственной комиссии, выяснявшей причины этой трагедии, не были обнародованы. В результате в последние годы в периодической печати и в электронных СМИ то и дело появляются материалы и передачи, в которых со ссылкой на очевидцев, участников и материалы расследования катастрофы излагаются самые разные версии произошедшего, вплоть – до совершенно фантастических. Думается, необходимо покончить с подобными спекуляциями.
СУ-11 НИ ПРИ ЧЕМ

Один из авторов данной статьи являлся членом летной подкомиссии правительственной комиссии и возглавлял группу входивших в ее состав экспертов, а также привлеченных специалистов авиапромышленности и Минобороны. Мы занимались анализом динамики полета разбившегося МиГ-15УТИ. План работы группы содержал более десятка позиций, в том числе «Проведение экспериментальных полетов для исследования режимов ввода в пикирование, пикирования и вывода из него», «Анализ движения самолета на режимах сваливания, штопора и вывода из него, при отказах системы управления, а также при возможных ошибках на маневрах».

Ниже приведены анализ рассматривавшихся технических причин катастрофы (не только связанных с аэродинамикой) и оценка достоверности некоторых версий, приводившихся в многочисленных публикациях и выступлениях.

Воздействие звукового удара и спутного следа, вызванных пролетом истребителя Су-11, взлетевшего с аэродрома «Раменское», будто бы снизившегося до высоты, на которой находился МиГ-15УТИ, и опознанного местными жителями, опровергается несколькими доводами. Так, по требованию комиссии была представлена расшифровка проводки находившегося в воздухе Су-11 радиолокационными средствами аэродрома «Раменское». Выяснилось, что полет машины выполнялся (в том числе вблизи зон полета аэродрома «Чкаловский») на заданной высоте (более 11 км) и строго по маршруту без снижения, в то время как самолет Гагарина и Серегина отделяли от земли не более 4200 м.

Результаты проведенных ранее исследований показывали, что звуковой удар от самолета, размерностей Су-11, не создает опасных воздействий на другой самолет. Кстати, вот что написано в энциклопедии «Авиация» (БРЭ, 1994 год): «Звуковой удар – акустическое явление, возникающее при распространении в атмосфере Земли ударных волн, создаваемых самолетом при полете со сверхзвуковой скоростью... Интенсивность звукового удара невелика и имеет порядок 0,1% от атмосферного давления при продолжительности несколько десятых секунд».

Воздействие этого слабого акустического феномена было ранее оценено в специальных полетах в Летно-исследовательском институте: при пролете самолета МиГ-25 со скоростью, превышавшей две скорости звука, на расстоянии по высоте от 50 до 200 м от авиалайнера Ту-124, на последнем была зафиксирована перегрузка, соответствующая попаданию в слабый порыв болтанки.

Оценка же возможного влияния на МиГ-15УТИ спутного следа, созданного только что пролетевшим по той же траектории самолетом, указывает на то, что при попадании в его узкую зону может создаться кратковременное кренение спарки в ту или другую сторону, дезориентирующее экипаж, особенно – в облаках. Некоторая вероятность сближения с другой машиной у «МиГа» Гагарина и Серегина имелась, так как в это время в соседних зонах полета аэродрома «Чкаловский» находились два МиГ-21 и один МиГ-15УТИ. Однако комиссия не имела возможности достоверно определить взаимное положение этих самолетов из-за того, что на аэродроме не работала система фоторегистрации экрана локатора, не функционировал и радиолокационный высотомер. Воздушная обстановка, предшествовавшая катастрофе, восстанавливалась руководителями полетов «по памяти» (через много часов после ЧП). При этом на результат не могло не оказывать естественное желание оградить себя и вышестоящий командный состав от весьма вероятных обвинений в упущениях, приведших к смерти двух Героев Советского Союза – известного на всех континентах человека и прославленного пилота-испытателя.

По этим причинам притянутая некоторыми «специалистами» спекулятивная версия о воздействии спутного следа Су-11, летевшего в стратосфере и якобы внезапно оказавшегося на высоте полета МиГ-15УТИ, да еще точно на его «хвосте», имеет гораздо меньше оснований, чем наличие спутных следов «своих» машин (трех упомянутых «МиГов»). Что касается свидетельств местных жителей о внешнем виде самолета, то определить очертания истребителя, летящего в облаках, просто невозможно, а появление Су-11 ниже их кромки не поддается никакому разумному объяснению и опровергается анализом радиолокационной проводки с аэродрома «Раменское».
СЛОЖНЫЕ МЕТЕОУСЛОВИЯ

Утверждение, что МиГ-15УТИ с подвесными баками легко сваливается в штопор и не выводится из него, было оперативно опровергнуто в специальных полетах, выполненных в ЛИИ одним из авторов этой статьи в период работы правительственной комиссии и были ей доложены: аэродинамические характеристики самолета с баками и без баков практически не отличаются. Вдобавок нельзя не вспомнить, что в инструкции летчику МиГ-15УТИ указывалось: вираж с креном 45 градусов необходимо выполнять при скорости 450 км/ч и более; самолет не выходит из штопора при элеронах, отклоненных против штопора. Следовательно, о естественной для любого самолета возможности сваливания в штопор и невыходе из него при неточном пилотировании было известно всему летному составу, освоившему учебно-тренировочный истребитель.

Учитывая, что на МиГ-15УТИ не устанавливался аварийный самописец и по остаткам приборов можно было определить параметры полета только в момент удара спарки о землю, в ЦАГИ в процессе расследования определялись возможные траектории перемещения самолета после последней радиопередачи Гагарина (время зафиксировано на наземном магнитофоне аэродрома «Чкаловский») и до той секунды, когда машина рухнула на лес (наручные часы погибших летчиков остановились). Исходная точка начала траектории принималась по данным проводки МиГ-15УТИ, восстановленной «по памяти», а конечной точкой являлось место падения. Расчеты показали, что этим условиям удовлетворяет следующая последовательность событий: сваливание истребителя, штопор до высоты 600 м (нижняя кромка облачности), вывод из штопора, а затем из снижения и – из-за недостатка высоты – удар самолета о землю.

Следует подчеркнуть, что в ходе работы комиссии не были определены причины как сваливания самолета в штопор, так и преждевременного прекращения задания экипажем. Наиболее естественным поводом для принятия такого решения могло явиться неожиданное попадание самолета в многослойную облачность. Данная метеообстановка подтверждается результатами наблюдения с самолета – разведчика погоды Ан-24, взлетевшего через две с половиной минуты после последнего сообщения Гагарина и доложившего, что «в отдельных местах нижняя граница верхнего слоя облачности 2800–3100 м». Это означает, что при выполнении даже первых маневров МиГ-15УТИ мог оказаться в облаках. Дополнительным фактором для прекращения задания могло стать отсутствие наддува кабины из-за незакрытого крана вентиляции.
ТРАГИЧЕСКОЕ СОЧЕТАНИЕ

Анализ показывает, что в полку, которым командовал Серегин, уровень требовательности к безопасности был низким, а конкретно в день полетов были допущены банальные отступления от авиационных законов и правил.

Сам Серегин не был подготовлен к действиям при сваливании самолета, тем более в облаках; его тренировка и проверки в полете на больших углах атаки вообще не зафиксированы в летной книжке.

Полет на МиГ-15УТИ перед самостоятельным вылетом Гагарина на самолете МиГ-17 выполнялся не в простых метеоусловиях, как это предусмотрено полетным листом (упражнение № 2 КУБП), а в сложных.

На самолете без каких-либо оснований были установлены подвесные топливные баки, которые предназначены для применения при длительных полетах и перегонах.

Плановая таблица полетов не выдерживалась.

Полет был начат до получения информации от самолета – разведчика погоды.

Экипаж не доложил о причине преждевременного прекращения задания, а руководитель полетов не запросил разъяснения.

На аэродроме не работали радиолокационный высотомер и система фотографирования экрана локатора.

Бароспидограф на борту самолета не был заряжен.

По-видимому, МиГ-15УТИ взлетел при открытом кране вентиляции кабины; экипажем кран в полете не был закрыт.

Каждый отмеченный недостаток в отдельности, конечно, не мог являться причиной катастрофы, но их комбинация, повторим, свидетельствует о низкой дисциплине в 70-м ОИТАП, которая спровоцировала снижение безопасности. 27 марта 1968 года сочетание некоторых из недостатков привело к трагедии.

Из сказанного выше следует, что роковое ЧП явилось результатом конкретных нарушений правил организации полетов. Несоблюдение плановой таблицы привело, во-первых, к получению экипажем МиГ-15УТИ информации от разведчика погоды о неблагоприятном состоянии облачности в районе полета с опозданием, а во-вторых, к одновременному нахождению в соседних зонах полетов пяти самолетов (два МиГ-15УТИ, два МиГ-21 и Ан-24), фактическая высота которых не контролировалась. Сложные метеоусловия противоречили целевой задаче проверки перед самостоятельным вылетом Гагарина на МиГ-17, а неподготовленность проверяющего Серегина к полетам на больших углах атаки создало ситуацию, выход из которой оказался ему не под силу. Отсутствие наддува кабины из-за незакрытого крана вентиляции вызвало дополнительную напряженность у экипажа; руководитель полетов не снял эту напряженность, не запросив о причине преждевременного прекращения полетного задания.

Этот перечень не содержит вывода о прямой причине катастрофы. Однако предпосылок было вполне достаточно.

Жизнь требует ответа на суровый вопрос: кто же нес ответственность за указанные выше нарушения авиационных законов? Ответ – на поверхности: это командование полка, руководство Центра подготовки космонавтов, служба помощника главнокомандующего ВВС по космосу, а если смотреть выше – то и штатные контролирующие и инспектирующие службы Военно-воздушных сил и Министерства обороны.

Следует отметить, что завершению работы правительственной комиссии воспрепятствовало письмо космонавтов в ЦК КПСС с требованием защиты чести и достоинства погибших летчиков от якобы необоснованных обвинений.

Арсений Дмитриевич Миронов - доктор технических наук, профессор; Александр Александрович Щербаков - Герой Советского Союза, заслуженный летчик-испытатель СССР.
Источник: http://nvo.ng.ru/history/2008-03-21/1_gagarin.html

-------------------------------------------------------

Комментарий Редакции РП:

Увы, как бы это не неприятно былопризнавать, но наиболее вероятная причина гибели двух замечательных людей, Героев Советского Союза, Гагарина и Серегина - всеобщая распущенность, атмосфра знаменитого "раздолбайства" катастрофически нараставшее в СССР после смерти Сталина. "Хрущевская оттепель дала глоток свободы", то есть возможность не отвечать за свои действия и результат не замедлил сказаться. В конце тридцатых после массовых проверок из армии было уволено почти 40 000 командиров (примерно 9 тыс из них были наказаны весьма сурово - тюрьма или расстрел) - основными причинами увольнения были халатность или пьянство командиров. В армии и стране перед Войной стала вводиться жесткая дисциплина и ответственность за свои действия, вовсе не запредельная, кстати говоря. Это было одной из важнейших причин успехов СССР и победы в Великой Отечественной. Справедливое наказание нерадивого командира - это многие спасенные впоследствии жизни. Соблюдение уставов и правил, написанных человеческой кровью стало необходимостью.

Хрущев же для контраста со Сталиным целенаправленно дал возможность "расслабиться", подобно тому как лживый отчим потакает ребенку, в то время как отец, заботясь о нем, воспитывал в нем необходимую дисциплину. Во времена Брежнева ситуация принципиально не изменилась, что в конце концов было одной из основных причин краха страны.

Нелепая гибель Первого Космонавта Человечества - грозное предупреждение, предзнаменование катастрофы великой державы. Поэтому и были засекречены результаты, что они вскрывали начавшую загнивать сверху дониза структуру. Все звенья, начиная от верхушки Министерства Обороны до простого техника откровенно плевали на свои прямые обязанности. Одни не считали нужным контролировать, другие считали возможным не вставить ленту в самописец и не завернуть кран. Серегин, который непосредственно был виновен за всеобщую распущенность в полку тоже считал, что правила полетов, писаные кровью, для него, Героя и командира правилами не являются.

Обратите внимание на поведение космонавтов - они требовали, чтобы не было и тени сомнения в том, что их погибшие товарищи, занимавших высокое общественное положение могли оказаться в чем-то неправы. Такой была в те годы общая атмосфера в правящей элите. Хрущевская истерическая пропаганда, развернувшаяся в стране после ХХ съезда визжала тогда не о многих миллионах расстрелянных, это вранье началось при Горбачеве, а основная идея была в другом - как только посмели наказывать при Сталине высокопоставленых людей - военноначальников, крупных артистов, ученых, конструкторов и так далее. Это элите очень пришлось по нраву, ей вовсе не хотелось ответственности. Как будто высокое положение является гарантией от того, что человек никогда не совершит преступления по халатности или злому умыслу, более того, даже ошибку. Имнно тогда были гнилые стандарты, которые сработали в "перестройку."

Элита и приближенные к ней круги (в данном случае космонавты) впадали в ярость при одной мысли о том, что они могут быть обвинены в ошибке. Как будто ошибка Серегина могла бросить тень на его звание Героя и его несомненные заслуги. В воспаленном мозгу определенных кругов так оно и кажется, а для нормальных разумных людей - это вполне возможная вещь, заслуги - отдельно, ошибки и проступки - отдельно. Герой может расслабиться и потерять контроль над ситуацией как и любой другой человек. Зазнался, расслабился, вот и все. Так потому, в общем, и произошло. В масштабах страны.